📚 Hub Books: Онлайн-чтение книгНаучная фантастикаСамый лучший комсомолец. Том шестой [СИ] - Павел Смолин

Самый лучший комсомолец. Том шестой [СИ] - Павел Смолин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+
1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 56
Перейти на страницу:
и не позвонил, поэтому вечером мы с Виталиной запросили отчеты «наружки». Ознакомившись со стенограммой, девушка выдала свое профессиональное заключение:

— Хорошо работает, даже не ожидала — ни одной ошибки. На комплименты не поддается, на капиталы Леннона не зарится. Хорошо, что ты ему о доходах ее отца рассказал — звезда-звездой, но капиталистические пережитки никуда не денешь: в его глазах она быстро превратилась из простушки в даму из среднего класса. Более того — сама она ограничивалась только формальными комплиментами, наравне общаясь на общие темы — гастроли, приемы, пресс-конференции. Вот еще пункт интересный, — Виталина указала на нужные строчки. — После разговора о будущем Джон едва заметно приуныл. Это зависть — у него ведь «золотая пора» уже закончилась одновременно с «Битлами», а у нее все только начинается. Реакции может быть две, в зависимости от характера объекта — либо потеря интереса, чтобы раздражитель не маячил перед глазами, либо желание покорить такую интересную женщину, доказав себе, что он ещё ого-го. Судя по тому, что он пошел с Амааной встречаться с рабочими коллективами, Леннон выбрал второй вариант.

— Для меня главное, что она про музыкальный фестиваль ему рассказала, — ответил я. — Так-то и сами справимся, но процесс будет сложным, долгим и затратным. Затраты останутся, а вот с первым и вторым Леннон может сильно помочь, если напряжет связи. Я думал дедушка про это уже забыл, а гляди-ка — нет.

— Аппарат! — веско заметила Вилочка. — Один человек может что-то упустить, но аппарат — никогда. Полагаю, завтра Леннон составит нам компанию на студии.

— Скорее всего, — согласился я.

Вилочка пролистала оставшиеся в папке, не относящиеся к гостям донесения, и показала мне бумажку:

— Твой Крылов третий день в запое, с женой ругается.

— Это печально, — вздохнул я. — Но ничего не попишешь — когда человек настолько разумист, никакая терапия с зависимым поведением справиться не поможет — он и сам про все это знает, понимает, но не считает нужным прекращать, находя миллионы оправданий. Если дойдет до домашнего насилия, негласно посадим в «одиночку» на пару дней, в назидание, а жене поможем с разводом, если захочет. Ну а пока отправь, пожалуйста, товарища, который очень вежливо напомнит о необходимости ходить на работу трезвым.

— Ага, — откликнулась Виталина и пошла звонить.

Я тем временем помыл оставшуюся после ужина посуду и отправился в большую комнату — она у нас и гостиная, и кабинет. Вскоре девушка присоединилась ко мне, и я выдал ей инструкции:

— Будем книжку писать, на инглише, буду первооткрыватель жанра!

С улыбкой закатив глаза — ишь ты, «первооткрыватель»! — Виталина убрала со стола машинку с отечественной раскладкой и водрузила на ее место англоязычную.

— Название — «Neuromancer».

Спустя пару глав Виталина заметила:

— У нас такое не издадут.

— Пока! — поправил я. — И на Западе скорее всего провалится, но через десяток лет, когда мир немножко догонит мой гений, поймут и возведут в культ.

— Посмотрим, — хихикнула Вилка и продолжила печатать до самого «отбоя», уже в кровати заметив. — Я бы не хотела, чтобы в моей голове торчала железка, через которую можно подключиться к ЭВМ.

— А я бы хотел! — признался я. — Но лучше не железка и шнур, а беспроводное соединение, которое активно все время, пока человек бодрствует. Представь — в любой точке планеты, в любое время, ты можешь получить любую информацию, посмотреть кино пока, например, рубишь дрова или связаться с другим человеком. Опасно, конечно — так и до технологий контроля разума недалеко, но прогресс неотъемлемо связан с риском. Тебе бывало грустно из-за того, что очень хочется показать другим, например, красивый пейзаж, но фотоаппарата или мольберта с нужными навыками нет?

— Бывало, — подтвердила Виталина.

— Столько чудесных, неповторимых мгновений кануло в Лету! — вздохнул я. — А ведь будь у нас возможность фотографировать окружающий мир прямо глазами, отправляя картинку другим людям, ощущение утраченной красоты не угнетало бы.

— А может именно «неповторимость» и «утрата» и делают такие моменты по-настоящему прекрасными? — не согласилась со мной Вилка.

— Может, — признал я правоту ее слов. — Но дело не столько в самих моментах, сколько в невозможности разделить их, например, с тобой.

— Это очень мило, — хихикнув, прижалась ко мне Виталина.

— Хорошо, что ты почти все время со мной, — обнял я ее в ответ.

— Оля растет и хорошеет, — вредным тоном заявила она.

— Это факт, — подтвердил я. — Повезет ее мужу.

Вилочку ответ устроил, и она полезла рукой под одеяло. Нам такое надо!

С утра, за завтраком, мы знакомились с прессой. Про Леннона, ясное дело, ни слова, но интересные новости посреди вала классики об удоях и перевыполнении плана нашлись. Первая — волнения в Польше задрали весь соцблок, поэтому Председатель Госсовета ГДР выкатил предложение ввести в Польшу как следует, радикально решив проблему. Инициативу, понятное дело, зарубили, но сигнал понятен — давайте уже скорее, а то будет плохо.

Вторая новость тоже касалась ГДР — из ФРГ в социализм за текущий год сбежало больше пяти тысяч человек, что, конечно же, очень хорошая иллюстрация превосходства социалистического уклада жизни. В моей реальности из ФРГ тоже поначалу бегали, а потом, когда СССР начал стагнировать, побежали обратно в капитализм, и такое положение дел сохранялось до самого конца. Теперь, получается, снова всё как надо — зачем гнить в капитализме, если можно процветать при нормальном строе? Тут ведь как — если основа политического блока процветает, она тянет вверх и сателлитов. Польша — исключение, потому что элиты у них всю историю придурошные. Ладно, передергиваю — дотационных, условно-лояльных (потому что боятся) союзничков хватает, но это нормально, это привычно, и со временем научатся жить нормально, будем совместно процветать.

Новость третья — бичевание исправительно-трудовой колонии номер такой-то, где несколько дней назад зарезали некоего Алексея Васильевича С. «С» — это Суклетин, который после нынешней отсидки должен был выйти на свободу и начать самореализовываться в качестве людоеда, за что и был помещен в «Инфобомбу». Система продолжает переваривать ее содержимое, и теперь кредита доверия хватает, чтобы выдать «торпеде» заточку, указав цель. Да, внесудебная расправа и вообще негуманно, но гражданин Суклетин уже успел наворотить достаточно дел, чтобы никто особо не рефлексировал, отдавая приказ на ликвидацию. Ну а «снятый с должности» начальник лагеря спокойно переедет на другую должность, в процессе получив благодарность.

Новость четвертая…

— Золото Колчака⁈ — перебила читающего газету меня Виталина.

— Просто ох*еть! — согласился я и процитировал подробности. — «Во время работ по углублению русла реки Амур рабочими И. В. Хулапом, К. Н. Мышаевым и С. Т. Лебедевым были найдены закопанные контейнеры. Товарищи сразу же сообщили о находке бригадиру Т. Л. Федорову, который принял верное решение привлечь археологов. Каково же было удивление рабочих и ученых, когда в контейнерах обнаружили почти сто восемьдесят тонн золота в царских червонцах, слитках и украшениях. Так же были обнаружены сопроводительные бумаги, согласно которым клад был сделан по приказу самого так называемого „Верховного правителя России“, пособника империалистических элит и предателя А. В. Колчака. По решению правительства СССР найденное золото будет направлено на строительство тоннеля на Сахалин».

— Если тоннель строим целиком мы, значит и плату за проезд по нему тоже брать будем мы, — заметила немножко «окапиталистиченная» любителем кооперативов-Сережей Виталина.

— Приятная находка и приятные перспективы, — с улыбкой кивнул я и отложил газету.

* * *

— Здравствуйте, мистер Уилсон, — пожал я руку встретившему нас у студии послу.

— Здравствуйте, мистер Ткачев, мисс Чугункина, — он поручкался со мной и чмокнул ручку Виталине. — Отличная погода сегодня!

И он поднял воротник пальто, защитив шею от пронизывающего ветра.

— Солнечно, — согласился с ним я. — Но нашей погодой лучше любоваться через окно.

Посол гоготнул, и мы вошли в студию. Гардероба здесь нет, поэтому повесили верхнюю одежду на вешалку и уселись на диванчики в фойе в ожидании остальных.

— Как провели вечер, мистер Уилсон?

— Неплохо, — благодушно ответил он, немного ослабив галстук. — Проводил мистера Смита на самолет до Москвы, потом позвонил дочери.

— Которая замужем за румынским пианистом-виртуозом Раду Лупу? — чисто чтобы убить время спросил я.

— Англичанином румынского происхождения, — с улыбкой поправил посол.

— Не понимаю я академическую музыку, — вздохнул я. — Сочинять сочиняю, но слушать не могу — прямо скучно.

— Удивительное признание, — оценил мистер Уилсон. — Учитывая, как много позитивной критики получает бывший оркестр Дома Железнодорожников.

— Не вылезают из гастролей, — кивнул я. — Прозвучит как хвастовство, но я критику и отзывы уже и не читаю — смысла нет, потому что доходы говорят

1 ... 17 18 19 20 21 22 23 24 25 ... 56
Перейти на страницу:

Комментарии

Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!

Никто еще не прокомментировал. Хотите быть первым, кто выскажется?